В современном глобальном информационном обществе люди формируют представления о мире за пределами своих национальных границ посредством медийных образов. Воображаемая реальность мест, пространств и сообществ становится реальностью международных отношений, вступая в сложное и, порой, противоречивое взаимодействие с национальным брэндом, а популярная геополитика воплощается во внешнеполитических действиях. О том, как и почему это происходит, рассказывается в книге Роберта Сондерса “Популярная геополитика и национальный брэндинг на постсоветском пространстве” (Robert A. Saunders. Popular Geopolitics and Nation Branding in the Post-Soviet Realm. N.Y.: Routledge, 2017).

Книга Сондерса изобилует примерами из области популярной геополитики, которая характеризуется и как теоретический дискурс, и как практическое действие. Автора интересует взаимосвязь между процессом национального брэндинга на постсоветском пространстве и формами географического воображения, своеобразный разрыв между тем, как новые евразийские государства хотели бы представлять себя вовне, и тем, как они извне реально видятся сквозь призму популярной культуры, играющей столь важную роль в производстве и продаже национального брэнда.

Первые три главы знакомят читателя с методами и исследовательскими практиками популярной геополитики и ее дисциплинарными особенностями. На основе анализа наиболее важных концептуальных работ Сондерс представляет теоретико-методологическое поле популярной геополитики как междисциплинарного направления, возникшего на пересечении критической геополитики, международных отношений и культурологии. Оно черпает свои исследовательские практики из социального конструктивизма, постструктурализма, сравнительного литературоведения, лингвистики, имагологии, постколониальных исследований, а также исследований культуры и масс-медиа. Популярная геополитика нацелена на изучение международных отношений посредством образов “Других”, запечатленных в популярной культуре и оказывающих влияние на взаимодействие наций. В итоге расширяются наши представления о влиянии новой информационно-коммуникативной среды на международную сферу.

В последующих главах на основе конкретных кейсов автор иллюстрирует, как кинематограф, телевизионные сериалы, видеоигры, комиксы, карикатуристика формируют обыденное геополитическое знание людей. Его интересует, каким образом популярная культура принимает участие в конструировании представлений о постсоветском пространстве в репрезентациях коллективного Запада. Сондерс начинает свой анализ с выстраивания галереи архетипов постсоветских злодеев – гангстеров, торговцев, реваншистов, террористов, безумных ученых.  Затем автор переходит к пародийной ментальной картографии, которая позволяла Западу воображать границы с постcоветским “Востоком” после падения “железного занавеса” и превращать страны бывшего Восточного блока, населенные Homo Post-Soveticus, не только в объект насмешек (комический “Другой”), но и разноплановой деятельности правительств, межправительственных организаций и транснациональных корпораций. Исследование завершается реконструкцией пространственных образов “плохой страны” (“trashcanistan’a,” пользуясь труднопереводимой метафорой Стивена Коткина), представляющей угрозу своей неготовностью к переменам, непредсказуемостью, возможными опасными метаморфозами.

Избранный подход позволяет исследователю акцентировать внимание на роли популярного географического воображения в закреплении и тиражировании стереотипов и мифов восприятия постсоветских “Других” в их разных ипостасях, а соответственно в конструировании идентичности на коллективном Западе вообще и в США в частности. Популярная культура, представляя определенным образом постсоветское пространство и населяющих его людей, дает возможность политикам манипулировать эмоциями для достижения определенных геополитических целей (будь то экспансия НАТО на Восток и экономические санкции или поддержка оппозиционных движений), а рядовым гражданам формировать свое отношение к иным государствам, ранжируя друзей и врагов и превращая их в значимых “Других”.

Завершается книга характеристикой того, как новые евразийские государства вообще и Россия в частности занимаются национальным брэндингом, не только в противовес западной популярной геополитике, но и используя ее.

Многоплановая работа Сондерса позволяет расширить и уточнить наши представления о механизмах взаимовлияния популярной геополитики и международных отношений в эпоху постмодерна и цифрового информационного взаимодействия, о роли эмоций в международной среде, о причинах устойчивости дихотомических схем восприятия России на Западе (прежде всего, в США) и готовности апеллировать к мифу о «русской угрозе» (будь то экспансионистские амбиции путинской России или хакерские атаки, инспирированные Кремлем). То, с каким масштабом русский “Другой” был интегрирован во внутриполитический дискурс в США в ходе президентских выборов 2016 г., лучшее тому подтверждение.

Безусловно, не все кейсы прописаны в книге одинаково тщательно. Это касается, например, истории восприятия России в США. В данном случае необходимо брать в расчет, что непосредственное влияние на динамику образов оказывал климат двусторонних отношений и национальная повестка дня в каждый конкретный период исторического развития. Именно это обуславливало превращение одних образов в центральные, а других в периферийные, усиливало или ослабляло полифонию восприятия. Применительно к современности следовало уделить особое внимание персонифицированному образу путинской России на Западе, что находит свое ярчайшее выражение в американской карикатуристике. В последней главе было бы уместно сказать о том, как новые евразийские государства используют для своего национального брэндинга образ Запада в качестве “Другого”.

При этом не стоит забывать, что автор ставит перед собой вполне определенные исследовательские задачи и блестяще их решает. Его новаторская, написанная со вкусом и знанием дела книга будет в одинаковой степени интересна исследователям из разных областей знания, находящегося на пересечении популярного и политического, преподавателям и студентам, а также всем тем, кто стремится понять, как артефакты популярной культуры и геополитические “воображатели” от писателей и кинематографистов до комиков и карикатуристов вносят значимый вклад в конструирование воображаемой реальности, которая становится частью мировой политики.